Абдоминопластика — одно из самых объемных и ответственных вмешательств в сфере пластической хирургии. Процедура предназначена для коррекции формы живота, ушивания послеродового диастаза, репозиции тканей, подвергшихся опущению. Проведенная недостаточно...
Главный герой романа Патрика Зюскинда «Парфюмер», чтобы изготовить духи-совершенство, вызывающие всеобщую любовь к их носителю, долго шел на желаемый запах, пока не обнаруживал его источник — юную, невинную девушку. Он мог овладеть этим ароматом, только поглотив его своим удивительным обонянием. Способ он, правда, для этого выбрал своеобразный — он убивал девушек, а потом вынюхивал их до дна, собирая таким образом коллекцию ароматов.
Царица Клеопатра и Наполеон Бонапарт были менее радикальны в своих пристрастиях. Клеопатра однажды обильно надушила паруса корабля, на котором встретила посланца Рима, чем несколько шокировала последнего. А Наполеон, уже находясь в ссылке на острове Святой Елены, был бесчеловечно лишен возможности пользоваться любимыми духами, коих он, по обыкновению своему, употреблял по два флакона в день. И низверженный император вынужден был обратиться за услугами к местному парфюмеру.
О запахах, так же как и о вкусах, лучше не спорить. У разных народов и в разные времена они отличались. Предпочтения в запахах и ароматах многом зависят от национальных и культурных традиций. У немцев позитивные ассоциации вызывает запах свечей, чистых простыней и леса. У японцев — запах цветов. Бедуины, чтобы усилить свою привлекательность, мажутся верблюжьей мочой. А французы, помимо всемирно известных духов, подарили миру сыр с запахом носков двух-трехнедельной выдержки.
В древнегреческой мифологии аромат, издаваемый пантерой, толковался как средство завлечения добычи и любовного обольщения.
История духов начинается с ветхозаветных времен и охватывает весьма большую группу потребителей: египетские жрецы, античные гетеры, полководцы, императоры, французские куртизанки, русские барышни, красные большевички — мужчины и женщины, объединенные стремлением подчеркнуть
У каждой эпохи была своя история, своя культура и, естественно, свое отношение к запахам, ароматам и духам. И в самом ее сердце — стоящая над временем молодая женщина, умеющая быть привлекательной, знающая цену себе и окружающему миру. И не без чувства юмора.
Древний Египет
Сегодня я впервые допущена в храм к траурной церемонии, во время которой жрецы приносят цветы божественной голубой нильской лилии и все участники начинают вдыхать их аромат, чтобы впасть в состояние, позволяющее общаться с мертвыми. Впрочем, в храме каждая скульптура пахнет так, что недолго впасть в глубокий транс и без помощи лилии.
Церемония совпала с печальным событием в жизни моего жениха — декадой ранее его съел крокодил. Эта неприятность случилась с ним во время ночной прогулки по берегу Нила. Впрочем, оно, может, и к лучшему: несмотря на молодость, он был занудой. К тому же бедняга, в трогательных попытках мне понравиться, душился так, что от ужаса дохли все насекомые округи. При всей несомненной практичности такого свойства, нахождение с ним рядом долгое время становилось невозможным, не говоря уже о том, чтобы вместе провести всю жизнь. То, вероятно, была какая-то концентрированная смесь жертвенных масел и мирры. Правда, крокодила это не остановило.
Один из прижившихся в храме чужеземцев рассказывал мне, как из родной ему Аравии к нам привозят в огромных количествах мирру, олибанум (мы это зовем ладан), мускатный орех, черный перец, в свою очередь доставляемые из Индии (кто бы еще знал, где это). Благовония в основном готовятся в храмовых мастерских жрецами для культовых целей — растереть статую какого-нибудь бога благовонным маслом, налить жертвенных масел в специальные сосуды, раскурить смолу кедра, на худой конец — лить масла над головой мумий. А если хочется эротических приключений — используется все та же нильская лилия. Ее универсальность лишь подчеркивает ее божественность.
Нам, женщинам, перепадало меньше. Ситуация улучшилась с приходом Александра Македонского, когда в Александрии благовонное производство перестало быть исключительно храмовым и появилась возможность приобрести множество флакончиков с иногда резкими, но, как показала практика, весьма привлекающими запахами. Один из мастеров сказал, что использует высеченные на камнях рецепты благовоний, унаследованные от предков, а некоторые — чуть ли не от шумеров.
Примечательно, что можешь с ног до головы вымазаться загадочной смесью масел, подвести глаза кохлом, подкрасить волосы басмой, а ладони — хной, и это сводит с ума аравийцев и египтян, даже жрецов (и никакой лилии не надо). Но рассказывали, что
Если с детства тебя не научили вдыхать и воспринимать прекрасное, то так и останешься варваром.
Европа. Новое время
Как только был принят закон, регистрирующий профессию «парфюмер», в Европе начался настоящий ароматический бум — люди, даже весьма далекие от составления запахов и, скажем честно, мало что смыслящие в хорошем вкусе, кинулись создавать собственные ароматы. Подданных Людовика XTV тоже коснулось это безумие — двор пропах самыми немыслимыми ароматами, которые трудно выветривались. Думаю, такого себе не позволяли даже древние александрийские гетеры. Король подумывал запретить пользоваться парфюмом, чтобы его многочисленная свита все же занялась своими непосредственными обязанностями. Правда, потом передумал.
Веке в восемнадцатом парфюмерия начала приобретать цивилизованные формы. Стали формироваться целые династии, призванные удовлетворять все более взыскательные требования лучшей части человечества (я про женщин). Хотя знаменитая британская династия Кридов, основатель которой Джеймс Генри Крид импортировал редкие эссенции и смолы из Индии и с! Ближнего Востока, получила известность благодаря ароматическим экспериментам на британском монархе Георге III. Долгое время было принято считать, что эссенции — это и есть духи, однако г-н Крид решил попробовать смешивать запахи, в результате чего иностранные послы на приемах у Георга не столько вслушивались в то, что говорил король, сколько внюхивались в его запах.
Довольно быстро слава Кридов облетела весь континент. Теперь, если хочешь получить статус прекрасной богини или, на худой конец, нежного создания, появляться в свете, не благоухая каким-нибудь шедевром от Кридов, — бессмысленно. А удовольствие весьма недешевое. Хотя когда это нас останавливало? Особенно когда Жозефина Богарне ввела в моду душить все, включая мебель и подушки в экипаже, не говоря уже о записках с какими-нибудь романтическими глупостями.
Где-то в середине XIX века Крид решил обосноваться в Париже, к великой радости императрицы Евгении. (Которую все почему-то называют красавицей, я же нахожу ее просто милой.) Ее супруг Наполеон III тоже был не чужд парфюмерных радостей. Для него Крид сотворил очередное чудо, назвав его «Русская кожа» — древесно-кожаный аромат с фруктово-амбровым фоном. Монарх пользовался им, когда хотел пошутить. Рассказывают, что последний русский император очень ценил этот парфюм, поскольку он напоминал ему запах березовых рощ. Загадочная русская душа.
По-моему, при всей их изысканности, нынешним запахам не хватает резкости или густоты — все они преимущественно цветочные — жасмин, роза, ваниль, китайский чай, сандал и тому подобное. Впрочем, XX век это несколько исправил. Марлен Дитрих и Уинстон Черчилль — новые лица, образы, персонажи и мифы требовали новых ароматов. От ванили и ладана для «Голубого ангела» до древесно-пряного аромата с перечными нотами для гениального политика. «Фабрика грез» уже не могла обойтись без ароматов боярышника, акации, магнолии и итальянского бергамота, творимых неутомимыми Кридами.
Затейница Коко долго экспериментировала с синтетикой, прежде чем явила миру «Шанель № 5», чего от дочери бродячего коробейника никто не ожидал. Хотя в коммерческом чутье ей не откажешь — она знает, что искать и, главное, как найти. Болтают, будто эти духи — результат ошибки, якобы ее ассистент, выходец из России, просто перепутал пропорции. Но это наверняка от зависти. Потому что никому пока не удавалось получить одновременно стойкий, абстрактный и запоминающийся аромат. Непонятно только, зачем она присвоила названию номер, хотя она утверждает, что пять для нее — удачное число. История показала, что Коко опять оказалась права.
Совсем новое время
Говорят, что духи должны предвосхищать появление женщины и напоминать о ней после ее ухода. Впрочем, это зависит от качества. Дорогая Франция еще долго подчеркивает твою избранность в твое отсутствие.
Сегодня, похоже, такая концепция предназначения парфюма покидает всех нас и прилавки отделов парфюмерии. Все труднее отыскать заветный флакончик с надписью perfume. Даже знакомые со времен исторического материализма французские марки стали использовать в своих названиях слово «вода» (туалетная или парфюмерная — зависит от концентрации спирта). Таинство нанесения этого великолепия на себя любимую превратилось в мимолетный пшик пульверизатора. С одной стороны, это развивает меткость (нужно же еще попасть, куда надо), но с другой — ностальгию по времени, когда ты изящным движением кисти руки проводила по коже внутренней частью не менее изящной пробочки от миниатюрного флакона с каплей очередного творения парфюмеров.
Если раньше твой образ прочно ассоциировался у окружающих, к примеру, с «Черной магией» или в крайнем случае с «Опиумом», то сегодня, впрыгивая утром перед работой в джинсы или даже в офисный костюм, абсурдным кажется опрыскивать себя густыми ориентальными запахами, которые больше подходят к вечернему туалету, другому поводу и отнюдь не общественному транспорту.
Вот и приходится держать дома по пять-семь разных флаконов и еще один носить с собой, чтобы в нужном месте и нужное время сделать нужный пшик.
Нынешние парфюмеры в стремлении сделать свою продукцию более массовой весьма буквально истолковали пристрастия потенциальных клиентов. Так родились специальные композиции, например для рокеров и байкеров — с запахом горелой резины, пыли на раскаленной лампочке, горячего металла, батарейки и чернил. Для любителей сладкого — запах шоколада и карамели. Одна из последних новинок — парфюм с тонким запахом дерева и дорогой кожи — для государственных чиновников и политиков высокого ранга. Согласитесь, это удобно. Ведь не всегда признаешь политика в лицо, а понюхаешь— и сомнений не останется: политик! Жаль только, что пока фантазия парфюмеров этим и ограничилась. Ведь можно было бы разработать дивные парфюмерные линии для стоматологов, служителей зоопарка, работников метро или патологоанатомов. А уж как должен пахнуть, к примеру, сотрудник ФСБ, молчит даже самая дерзкая фантазия.
Прагматизм эпохи диктует прагматизм в поступках и размышлениях. Можно даже договориться до того, что духи — это вовсе не загадочное, окутавшее вас облако, не аромат, который становится частью вашей природы, не таинственная густая жидкость, напоминающая эликсир вечности, а просто-напросто эфирные масла и спирт в разных пропорциях. Но пока мы не будем этого делать.
Мария Стрижевская