Еще в XIX веке известный ученый Вейсман сформулировал один из важнейших биологических законов: «Смерть нужна, чтобы сохранить жизнь на земле». Отсутствие смерти привело бы жизнь на Земле к хаосу. Из-за дефицита продуктов питания и удобных мест обитания активизировалась бы внутривидовая борьба, и сильные взрослые особи уничтожали бы собственных родителей, ослабленных возрастом, и детей, не достигших расцвета силы. Так что, смерть — это такой же нужный для сохранения жизни акт, как и рождение. Не помню, кому из китайских философов принадлежит высказывание: «Смерть, как и рождение, естественные процессы и бояться их глупо, но и торопить их не стоит». Греческий философ Аристотель высказался по поводу смерти так: «Смерти не существует. Пока я жив, ее нет. Когда она придет, не будет меня. Какой смысл бояться того, с чем я никогда не столкнусь?“
Не только жизнь каждого организма достаточно строго ограничена определенным сроком, но даже жизнь отдельных молекул имеет жесткие временные рамки. Каждый белок несет определенную последовательность аминокислот, которая и определяет, сколько секунд, минут, часов или дней он может прожить. Некоторые белки-рецепторы живут секунды, гемоглобин — часы, а коллаген примерно 6 месяцев. В каждой клетке есть особый белок-“чистильщик» (оубаин). Плавая в клетке, он «ищет» белковые молекулы, срок жизни которых истек, связывает их и несет на «мусоро-перерабатывающий завод» (в лизосомы), где они разрушаются ферментами. Что-то из строительного материала используется повторно,
Итак, смерть неизбежна. «Самая неизлечимая болезнь — это жизнь. Она всегда кончается смертью» (из медицинского фольклора). Другое дело — старость.
Одна группа ученых рассматривает старение, как накопление неизбежных при любых процессах ошибок. Когда количество их превышает некую критическую массу, то это становится несовместимым с жизнью, и организм гибнет. От этой теории пахнет безысходностью. Справляться с ошибками никто еще не научился, так что старческая немощь становится неизбежной. Если теория верна, то вся геронтология (наука о старении, а точнее о борьбе с ним) превращается во
Другие ученые считают, что старение и смерть — это биологические программы, а любые программы имеют рычаги управления. (Особенно активный пропагандист этой точки зрения — академик В. Скулачев). Отсюда следует простой логический вывод: если программу можно включить, то, следовательно, ее можно и выключить.
Если смерть биологически оправдана и неизбежна, то старость, со всеми сопутствующими «прелестями», совсем не обязательна. Согласитесь, что эта позиция гораздо более оптимистична и внушает надежду, если не на вечную жизнь, то на достойную старость.
Старость, или «пятый возраст» не так уж плоха. Как писал Джонатан Свифт: «Единственный недостаток старости, это то, что она тоже проходит». А все-таки, не лучше ли умереть как альбатрос? Эта птица живет около 50 лет. У нее никогда не наблюдается никаких признаков старения. Она всегда быстро и далеко летает, у, нее нет никакого атеросклероза, до последнего дня она активно размножается. Но в какой-то момент ее сердце внезапно останавливается, и она, обычно, падает в море. Совсем как в старой песне: «Я желаю всей душой, если смерти, то мгновенной…»
Итак, обязательна ли старость, с ее немощью, болезнями, забывчивостью, снисходительным, а то и презрительным отношением молодого поколения, а частенько и правительства? Один только термин «возраст „доживания“ чего стоит! Сколько в нем неуважения к нам, кому «за»… Почитайте газетные публикации на, демографические темы. Ах, ах, через 20 лет нас ждет демографическая яма! Ах, ах, работающие не смогут прокормить этих «иждивенцев» — пенсионеров! Давайте подумаем, какие выходы из этого положения существуют.
Нарожать новых работников, несмотря на гарантируемый правительством «материнский капитал», женщины не успеют. Можно привлечь рабочую силу из других стран. Так поступают в Португалии. Тогда придется смириться с «понаехавшими».
Можно пойти по пути создания «серебряной» экономики. Давая возможность (не заставляя, а предлагая), пожилым принимать активное участие в народном хозяйстве. По этому пути идет Франция.
Можно заставить работать стариков, повысив пенсионный возраст, как в Латвии. Хорошо бы при этом для начала увеличить продолжительность жизни, как в Японии. У них между выходом на пенсию (65 лет) и средней продолжительностью жизни еще в запасе лет 13-15.
Спешу вас обнадежить, мои уважаемые читатели, — старость, в привычном для нас понимании нищенствующей немочи, совсем не обязательна. Об этом говорит и биология, и социология.
Начнем с биологии. Альбатрос — далеко не единственный пример смерти без старости. Моя научная деятельность была связана с регуляторными пептидами, как информационными молекулами. То есть, была поставлена задача — научиться включать программу восстановления костной ткани после перелома. Решая ее, мы, естественно, наткнулись на проблему выключения программы, а то костная мозоль росла бы до бесконечности.
Так что представления академика В.К. Скулачева о «программе старения» мне очень близки. Естественно, они базируются не на пустом месте.
Анализ судьбы разнообразных живых организмов показал, что, оказывается, есть виды, абсолютно адаптированные (приспособленные) к окружающей среде, и поэтому не меняющиеся не только в течение жизни одного поколения, но и в течение тысячелетий. Следовательно, у них нет не только индивидуального, но даже видового старения.
Классический пример нестареющего животного — ракушка-жемчужница. Никаких процессов старения у нее нет. Она всегда молода. Она только растет. В какой-то момент ее размеры и мышечная сила входят в противоречие друг с другом, и она падает на бок. Питаться в такой позе она не может и умирает от голода все такой же молодой и красивой, как прежде. Похожая судьба у гигантской морской черепахи. Она тоже передвигается, плавает и размножается до тех пор, пока может носить свой панцирь. Но он все время растет, и в какой-то момент у черепахи не хватает сил его сдвинуть. Наступает смерть от голода. При этом никаких возрастных изменений сосудистой или репродуктивной систем у нее не обнаруживается. В общем, все это напоминает старую шутку о стадиях жизни женщины: девочка — девушка — молодая женщина — молодая женщина — молодая женщина — бабуля умерла.
Отсюда следует, что смерть — это не первичная необходимость, а некое приобретенное в процессе адаптации свойство.
Одна из главных причин включения «смертельной» программы — недостаточность пищи для особей данного вида. То есть, родители конкурируют со своими потомками за пищу (за место жительства и другие блага). Поэтому, как среди растений (агава, молодило), так и среди животных (лосось), существуют виды, размножающиеся только раз в жизни.
Давайте поподробнее познакомимся с лососем. Идущий на нерест дальневосточный лосось поднимается вверх по течению рек, достигая самых мелких небольших речушек и ручейков с идеально чистой водой, почти лишенной всякой живой «мелкоты», а, соответственно, пищи для потомства. Поднимаясь вверх, лосось теряет способность к питанию (изменяется форма челюстей, атрофируется кишечник). Отнерестившись, он погибает. Разлагающееся мясо привлекает всякую мелкую водную живность, прежде всего рачков. Вылупившиеся из икринок «лососята» ими и питаются. Так тела родителей через посредников служат пищей «детям».
Сенсационное открытие сделано ученым института биологии развития В.В. Зюгановым. Дело в том, что личинка пресноводной жемчужницы некоторое время паразитирует на лососе, что позволяет ей — «тихоходу» завоевать новое пространство. Так вот, Зюганов установил, что особи лосося, зараженные личинкой жемчужницы, не погибают. Они остаются жить в реке на всю зиму, не питаются, а весной их способность к питанию восстанавливается, и они размножаются повторно. Отсюда следует важнейший вывод: личинка жемчужницы каким-то образом отключает программу смерти лосося. Ей это необходимо, чтобы успеть созреть для самостоятельной жизни.
То есть, включение или выключение программы умирания — процесс приспособительный и теоретически -управляемый.
Сделаю небольшое отступление от темы старения. Идеи о включении и выключении различных биологических программ витают в воздухе уже давно. Собственно говоря, на этом основано модное направление в медицине — лечение стволовыми клетками. Стволовые клетки — это вечные дети, у которых все будущее впереди. В зависимости от ситуации, под воздействием определенных факторов в них включается та или иная программа. Автор этих строк вместе с коллегами (профессором М.Б. Швырковым и другими) продолжал исследования А.Я. Фриденштейна. Мы научились заставлять стволовые клетки превращаться в костные, и могли вырастить костную ткань, где угодно, хоть на животе. Мы не успели научиться ее формировать. Получался просто комочек кости. Если же кость росла на положенном ей месте (в костном дефекте), то организм все формировал сам гораздо лучше нас. Это лишнее подтверждение того, что включение и выключение биологических программ — не сказка, а реальность. Но все не так просто. Крайне важно понимать: широкое применение стволовых клеток без владения «включателями и выключателями» может быть опасным.
Дмитрий СУМАРОКОВ