Почему мы стареем? Действует ли на наш организм программа, или это результат многочисленных поломок, накопившихся за годы нашей жизни? Сколько мы можем прожить и есть ли способы отодвинуть смерть? Об этом мы беседуем с академиком РАН Владимиром Скудачевым.
— Владимир Петрович, существует много теорий, объясняющих причины старения. Какой придерживаетесь вы?
— Все теории можно объединить в две группы — оптимистическую и пессимистическую. Первая предполагает, что старение есть конечный этап нашей генетической программы. А раз есть программа, значит, можно вывести её из строя и тем самым выключить механизм, сокращающий нашу жизнь. «Пессимисты» же рассматривают старение как неизбежное накопление ошибок в биомолекулах организма, истощение его «жизненной силы» и т. п. Если справедлива пессимистическая гипотеза, то попытки радикально увеличить продолжительность жизни обречены на неудачу: механизм в конце концов сломается не от одного, так от другого, — наподобие старого автомобиля.
Я сторонник оптимистической концепции. В частности, идеи, высказанной в 50-х годах академиком Н. М. Эмануэлем, который считал, что старение вызывается действием свободных радикалов — активных форм кислорода, губительных для клетки.
Ядовитые радикалы
Как с этими свободными радикалами справиться?
— Это и есть цель нашей работы: получить вещество, которое избирательно поступает в определённый отсек клетки — митохондрии и нейтрализует свободные радикалы. Митохондрии — это маленькие шарики или нити внутри клетки, которые продуцируют всю необходимую нам энергию, сжигая пищу. Они служат как бы «электростанцией» клетки. Но в последнее время выяснилось, что кроме энергетической функции, митохондрии участвуют в процессе клеточного самоубийства — апоптоза. Если свободных радикалов слишком много, а они ядовиты, клетка воспринимает это как свою неудачу, она не успела от них избавиться и включает механизм самоликвидации: лучше погибнуть, чем существовать с риском испортить свой геном.
Так вот, наша задача — отменить апоптоз, возникающий из-за избытка свободных радикалов. Это может сделать вещество, которое избирательно поступает именно в митохондрии.
— Но ведь существуют природные антиоксиданты — витамины Е, С, А…
— В какой-то мере они продлевают жизнь человека, но очень незначительно. Как организм реагирует, к примеру, на обилие витамина Е? Берёт столько, сколько ему нужно, а избыток расщепляют и удаляет. Организму с возрастом положено брать этого витамина меньше, а мы пытаемся дать много, избыток аккуратно удаляется, восстанавливается баланс. Поэтому мы уповаем не на природные вещества, а на искусственно созданные, для которых у организма нет системы ликвидации. И такие вещества мы синтезировали.
Они накапливаются в митохондриях в тысячекратном избытке. Есть основания считать, что организм не будет противиться действию этих веществ и нам удастся уменьшить количество свободных радикалов в митохондриях до того уровня, который присущ молодым, предотвратить апоптоз клетки и тем самым искусственно прервать программу старения.
— В какой стадии ваша работа?
— В экспериментальной. Опыты на животных ведутся в нескольких научных центрах. Результаты пока предварительные, но они обнадёживают: животные, на которых испытывается наше вещество, живут дольше. Я думаю, что это действительно выключение сигнала апоптоза, но может быть и
— Может быть, манипулируя генами, добиться эффекта быстрее и надёжнее?
— Мы слишком мало знаем о геноме человека, чтобы пускаться в подобные эксперименты, есть опасность
Меньше калорий
— На сколько лет может быть увеличен человеческий век, если ваша работа завершится успехом?
— Трудно сказать, возможно, в несколько раз. Однако может оказаться, что человек не приспособлен жить так долго. Есть же существа, у которых и другие, тем не менее и они погибают. Наступает диспропорция между тяжестью раковины и способностью мускулов её удерживать — и животное гибнет от голода, неспособное обеспечить своё дальнейшее существование. Но я уверен в одном: возраст человека должен быть не меньше 120 лет. Это доказано фактами долгожительства. А может ли он прожить 200 лет — науке такие случаи неизвестны. Наш план-минимум — продление молодости, отмена той программы, которая нас ослабляет.
— Работы по продлению жизни человека, судя по вашему рассказу» будут идти годы, результатами смогут воспользоваться будущие поколения. А как быть нам? Есть ли какие-то наблюдения, полезные людям уже сейчас?
— Замечено на животных, что жизнь продлевается снижением калорийности питания. Ежедневно употреблять калорийное питание мы приучаемся с молодости, но мы не ограничиваем себя, когда организму не нужно такого калорийного рациона. Один из приматов, получавших низкокалорийную диету, умер в возрасте 41 года, что эквивалентно 123 человеческим годам. Стоит задуматься.
Лидия Иванова