Начну с истории. В Сибири покорение коренных народов на всем протяжении от Урала до Якутска произошло довольно быстро. Бывали, конечно, восстания, но подкрепления из России, Енисейска или Иркутска быстро рассеивали восставших.
Однако на южной и юго-восточной окраине бассейна Лены, а также на Чукотке чукчи и эвены (ламуты) в течение двух веков вели отчаянную партизанскую войну против сибирских казаков. Даже замирение Кавказа произошло гораздо быстрее.
А где война, там всегда и раненые, а в северных краях — и обмороженные. Как их лечили? И как они сами лечились?
В острогах всегда бывали штатные лекари и самодеятельные знахари. Кроме того, значительную роль в качестве психотерапевтов играли православные священники.
Но коренные народы усваивали православие довольно поверхностно. Шаман оставался и лекарем, и психотерапевтом, и священником. Сейчас шаманизм вновь ожил, несмотря на поголовное крещение при царях и жестокие репрессии при советской власти.
По всей России во времена покорения Сибири, то есть в XV—XIX веках, пользовались почти исключительно естественными лекарствами, а в Сибири — так тем более.
Обмороженных, как и в Центральной России, лечили гусиным жиром, но иногда и другими жирами с мумие и местными лечебными травами.
Для чахоточных легко было добыть медвежьего жира или откормить для тех же целей собак.
Про вегетарианство и лечебное голодание в 50—60-е годы в Сибири я не слыхал, но в 70-е и здесь появились вегетарианцы.
Ассортимент вегетарианских продуктов в Сибири довольно беден. Но основой вегетарианского сыроедения, как и у нас, оказывались свекла, морковь, капуста, яблоки и, представьте себе, сырая картошка. А промытая от соли мороженая морская капуста — чуть ли не основа питания, то бишь самый главный и самый дешевый «овощ».
На Севере ко мне за помощью обращались люди с очень серьезными дефектами здоровья. Поэтому строганину из мороженой рыбы и мяса я не мог им порекомендовать. Исключение делалось лишь для наисвежайшего мяса или только что выловленной рыбы. То есть пища попадала на стол не позже чем через 2 часа с момента «добычи», пока не появились трупные яды и не изменилась первичная структура белка. И конечно, такая еда допускалась не в период восстановления после голодания.
Поскольку туберкулез, и особенно легочный, в Сибири явление распространенное, расскажу об одной особенности лечения этой болезни голоданием.
Интересно, что при обычной схеме лечения туберкулеза характерна тяга больного к животным жирам и к большим количествам препаратов кальция. При рентгеновском обследовании тогда отчетливо виден как бы защитный вал с повышенным содержанием кальция вокруг каверны. Иначе заживление менее вероятно, зубы станут как рещето и очень хрупкими. Больной готов штукатурку грызть — так необходим его организму кальций.
А при лечении голоданием со свекольными клизмами, обильным питьем и хорошей физической нагрузкой биохимия процесса отличается и во время голодания, и в сытый период. У голодарей очень длительное время сохраняется отвращение и к кальцию, и к животным жирам. Но они хорошо набирают вес, и у них зачастую даже после сорока лет появляется вполне здоровый румянец.
А теперь о раненых.
Я, конечно, не застал войн связанных с покорением Сибири. Более того, в 50-е и 60-е годы я не обнаружил никаких признаков дисгармонии в межнациональных отношениях. Но то, как лечили раненых вдали от врачей, я смог узнать и без военных стычек. Ведь очень похожие ранения бывают и на охоте на крупного зверя.
А что за геология в Сибири без охоты!
И вот я, еще молодой и крепкий, собираюсь по медвежатину. Пока охотился на зайцев, водоплавающую и боровую дичь, считал книжные сведения вполне достаточными. А перед тем, как отправиться на медведя, решил, что необходимо побеседовать с бывалым человеком.
Отговаривать меня он не пытался. Прикинул так и этак мое оружие. Объяснил, где убойные точки на теле медведя. Я спросил его напрямую:
— Действительно бывают рукопашные схватки с Хозяином? Это не треп?
— Нет, не треп. Каждый год по нескольку случаев.
— Ну и чем же лечатся те, кто остаются живы? Ведь врачи-то далеко.
Мой собеседник заметно оживляется, его ответ звучит почти торжественно:
— О, лечатся самым главным лекарством Сибири — смолой листвянки! Сначала, конечно, останови кровотечение. Не поленись захватить с собою пару бинтов. Весу они тебе почти не прибавят и места много не займут. Но выручить могут. А как остановил кровотечение, так сразу, пока силы есть, ползи к ближайшей листвянке, затесывай ее и мажь раны свежей смолой.
Мои походы по медвежатину обошлись без рукопашных. Даже в одиночку, летом, без собаки, с однозарядным ружьем. Походы, по поводу которых промысловики коротко бросали: «Уу, самоубийца!».
Но «главное лекарство Сибири» я все же испытал на себе.
Случился
Смазал иглу смолой лиственницы, проткнул нарывчик и еще раз обильно все промазал, забинтовал. К утру нарыв был чист от гноя и почти сух.
Смола других хвойных деревьев в этих целях тоже годится. Но лиственница — самый могучий бактерицид. Недаром из ее бревен кладут фундаменты домов. И они остаются крепкими еще несколько столетий — другие бревна давно бы уже сгнили.
Возможно, что у скотоводов и земледельцев юга Сибири я бы услышал другое мнение по поводу главного лекарства. Но подавляющая часть Сибири — это перестойная тайга, где преобладают хвойные породы. И где наверняка охотники прежде всего вспоминают листвянку.
В европейской части России в естественных условиях лиственница попадается реже. Но она довольно часта в посадках и даже в парках городов. Обратите внимание на это замечательное дерево. Насладитесь сладким ароматом, исходящим от него.
Попробуйте ее кисловатую хвою, напоминающую по вкусу щавель. Можете даже набрать свежей смолы в спичечный коробок, чтобы дома еще несколько дней вдыхать изумительный аромат…
Целебный аромат…
Сергей Бородин