О дуодените я узнал в 1953 году после окончания двухгодичного факультета усовершенствования при Военно-медицинской академии в Ленинграде. В отделении лечилось 120 солдат. У большинства из них был записан в историях болезни незнакомый мне диагноз дуоденит. Я недоумевал: откуда он взялся и как его лечить? В Военно-медицинской академии даже не упоминали о симптомах и лечении дуоденита.
Замечательный рентгенолог Илья Георгиевич Баканидзе объяснил мне, что это не болезнь, а функциональная стадия язвенной болезни. Я заинтересовался. И все отпуска стал проводить в медицинских библиотеках Москвы, Саратова, Ленинграда — искал сведения о дуодените.
Еще Гиппократ связывал психическую депрессию с болезнью живота и лечил ее простыми «сорняками»: травой тысячелистника обыкновенного, зверобоя продырявленного, лапчатки серебристой, репешка обыкновенного, душицы обыкновенной.
Позднее выдающийся римский врач Гален уточнил, что психическая депрессия связана с болезнью не всех органов живота, а только лежащих в верхней ее части — в подреберье (hipochondrie). Так появилось название пограничной психической болезни — ипохондрия. Гален успешно лечил эту болезнь созданными им инфузами, тинктурами, экстрактами, порошками, пилюлями, болюсами, свечами, мазями, пластырями (они были позднее названы Галеновы препараты) на основе тех же тысячелистника, подорожника, ромашки, душицы, мяты, лапчатки, репешка… Затем почти на две тысячи лет психиатры забыли, что ипохондрия — это всего-навсего болезнь органов, расположенных в подреберье, и лечили мозг вместо того, чтобы лечить верхнюю часть живота.
Наполеоновский врач Бруссе находил у убитых на войне дуоденит (воспаление двенадцатиперстной кишки) так же часто, как и гастрит. Прошло два десятка лет. Ученые-патологи Вирхов, Ракитанский «доказали», что дуоденит — это результат посмертного переваривания клеток. И снова диагноз дуоденит исчез — на 100 лет. Его заменил другой, всеохватывающий диагноз — невроз желудка.
В начале двадцатого века американские, а затем европейские и советские хирурги, исследуя кусочки слизистой оболочки двенадцатиперстной кишки, взятые у больных во время операции, доказали существование такого тяжелого заболевания, как дуоденит. Но это заболевание не попало в учебники, и его не изучали ни до войны, ни после. В это время шла беспощадная сталинская борьба с космополитизмом, генетикой, локализмом, органопатологией, не признавались никакие виды регуляции жизнедеятельности, кроме нервной. Термин «дуоденит» исчез из употребления. Считалось, что нет язвы двенадцатиперстной кишки или желудка, а есть только язвенная болезнь.
В 1963 году, в период хрущевской «оттепели», я защитил диссертацию, в которой доказывал, что дуоденит — самостоятельное заболевание. К этому времени академик Александр Михайлович Уголев, наш крупнейший физиолог, опубликовал два своих гениальных открытия: о пристеночном пищеварении и дуоденинах общего действия. Оказалось, что в двенадцатиперстной кишке, несмотря на быстрое прохождение по ней пищи, в основном завершается пищеварение. Это происходит не в просвете кишки, а в «щеточной кайме», где на каждой клетке эпителия расположены две тысячи мельчайших пальцевидных выпячиваний, различимых только через электронной микроскоп. В крохотные поры между выпячиваниями, недоступные даже микроорганизмам, свободно проходят дипептиды — осколки белков, молекулы сахара и пузырьки эмульгированного желчью жира.
A.M. Уголев, проводя исследования, полностью удалял у собак двенадцатиперстную кишку. В результате у них развивалась тяжелая болезнь, которую он назвал болезнью дуоденальной недостаточности. Если собакам с удаленной двенадцатиперстной кишкой вводили экстракт их собственной двенадцатиперстной кишки, то они не заболевали. В дальнейшем удалось показать, что гормо ны двенадцатиперстной кишки воздействуют через гипоталамус на активность коры головного мозга (гормон голода повышает, гормон сытости снижает ее активность), а через гипофиз — на активность всех эндокринных желез. После удаления двенадцатиперстной кишки возникают патологические (болезненные) изменения в гипоталамусе, гипофизе, щитовидной железе, надпочечниках, половых железах, инсулярном аппарате. Развивается истощение, снижается артериальное давление, появляются лихорадка, слабость, резко снижается аппетит и т.д.
…Осенью 1963 года Клара Ивановна досрочно вернулась из санатория после перенесенного там острого гастродуоденоэнтерита сальмонелезной этиологии. Ее лечили антибиотиками, но и после лечения у нее остались сильная слабость вплоть до обмороков, психическая депрессия, отсутствие аппетита и непонятные приступы дрожи, которые заканчивались обильным мочеиспусканием. Три месяца она лечилась в неврологическом и эндокринологическом отделениях по поводу астено-неврологического синдрома, а ее состояние не улучшалось. Она потеряла интерес к работе, семье, детям. И вот однажды Кларе Ивановне пришла мысль, что ее тошнота, отсутствие аппетита, резкое похудение, слабость могут быть симптомами рака желудка. Крайне взволнованная, она немедля обратилась к рентгенологу Проведя рентгенологическое обследование, врач установил диагноз — острый дуоденит. Через неделю Клара Ивановна была в моем кабинете. У меня сразу возникло предположение, что ее болезнь связана с дуоденальной гормональной недостаточностью. Надо было лечить острый дуоденит, а чем лечить, я уже знал — целебными растениями.
Я назначил питье горячего настоя ромашки, тысячелистника, зверобоя, подорожника, мяты и орошение двойным зондом двенадцатиперстной кишки. И болезнь отступила. Уже через сутки стали заметны признаки улучшения. Спустя некоторое время депрессия сменилась радостью выздоровления, появился интерес к семье, детям, работе. Исчезли и больше не возникали приступы головной боли, появился сильный аппетит — через два часа после еды вновь возникало чувство голода. Клара Ивановна стала набирать вес. Если она вовремя не могла поесть, то появлялись слабость, головокружение, головная боль. Боясь располнеть, Клара Ивановна хотела отказаться от фитотерапии. Но я настоял на продолжении лечения. Через три месяца аппетит нормализовался, исчезли головокружения и головные боли, вес соответствовал норме. С тех пор прошло почти сорок лет. Заболевание ни разу не возвращалось.
Сначала я думал, что болезнь дуоденальной гормональной недостаточности возникает крайне редко, а у молодых женщин — в единичных случаях. Однако вскоре убедился, что молодым женщинам с этим заболеванием часто ставят неправильный диагноз. Диэнцефальный синдром, дуоденальная астения, дуоденальная мигрень, меньеровский и гипогликемическии демпинг-синдромы, резкая слабость, похудение настолько тягостны и так прочно связаны в сознании больных и врачей с заболеваниями центральной нервной системы или онкологией, что на тошноту и расстройства стула или не обращают внимания, или считают их сопутствующими симптомами. Годами кочуют больные от врача к врачу, из клиники в клинику, а первопричина их болезни не выявляется. Конечно, с болями в животе они сразу обратились бы к гастроэнтерологу, но при дуоденальной гормональной недостаточности они не выражены. В этом ее коварство. Боли в животе при дуодените наблюдаются только у 20% женщин, изжога — у 10%, зато слабость — у 85%, головокружение — у 70%, головная боль — у 90%, а тошнота — у всех. С конца семидесятых годов, по мере распространения метода дуоденальной эндоскопии фиброскопом с биопсией, диагноз дуоденит стал появляться чаще.
В 1998 году в книге «Записки фитотерапевта. История двенадцатиперстной. Клиническая фитология и фитотерапия болезни дуоденальной недостаточности» я подытожил свои 36-летние наблюдения за 151 больным с острым и хроническим дуоденитом, осложненным у 76 пациентов (47%) дуоденальной гормональной недостаточностью. Выздоровление при дуодените наступало у 60%, при дуоденальной гормональной недостаточности — у 81%.
Опираясь на свой врачебный опыт, могу сказать, что фитотерапия дает прекрасные результаты при лечении дуоденита, возвращая здоровье и радость жизни.