Эниология. Патогенные зоны или гиблые места на земле

О науке эниологии пока известно немногим. Ее проблемы сродни экологи­ческим. Если экология занимается проблемами взаимодействия общества и окружающей среды, то эниология — это наука об энергоинформационном обмене живой и неживой материи. Она изучает, в частности, патогенные фак­торы и патогенные зоны. На вопросы нашего корреспондента отвечает спе­циалист по эниологии, кандидат архитектуры Михаил Юрьевич Лимонад.

— Михаил Юрьевич, в наше время много говорят и пишут об опасности, которую таят в себе геопатогенные зоны. Действитель­но ли есть такие гиблые места, в которых находиться человеку вредно?

— Космические и земные излучеия создают энергоинформационный микроклимат, иногда благоприятный, иногда неблагоприятный. Осознанно или неосознанно люди всегда сели­лись в местах с благоприятным мик­роклиматом и уходили с так назы­ваемых гиблых мест. Аналогичным чувством обладают и животные, ко­торые тоже стараются выбирать для своего обитания благополучные мес­та.

Ощущение благополучия или не­благополучия энергоинформацион­ного микроклимата заложено в жи­вом организме от природы. Сейчас, когда это естественное чувство пре­досторожности в большой мере ут­рачено человеком, когда он старает­ся не упустить ни одного квадратно­го метра для своих застроек, люди постоянно натыкаются на такие гиб­лые места и оказываются заложни­ками своего незнания.

Наши предки серьезно относи­лись к выбору места, где ставить жилье, где храм, руководствуясь це­лым комплексом признаков и примет.

Любопытный способ выбора мес­та для закладки города описан в древнеримском трактате Витривуса Поллио «De Architektura». Сначала место будущего строительства ис­пользовали под пастбище. Через не­которое время животных забивали и тщательно исследовали их внутрен­ности. Если у них оказывалась по­врежденной печень, искали другое место для строительства.

На святость или гиблость места указывало и то, какие изменения в состоянии человека или животного оно вызывало при длительном пре­бывании в нем. Согласно легендам, в благие места, часто отмеченные источниками целебной воды, люди и животные шли исцеляться от неду­гов.

Древние китайцы придавали осо­бое значение влиянию воздействия форм ландшафта на окружающую среду. Для оценки их взаимодейст­вия применялась специальная геомантическая система Фенг-Шуи, из­вестная за несколько тысячелетий до нашей эры. Она сохранилась и до нашего времени. Фактически ни одно строительство до XIX века не начи­налось без консультаций со специа­листами в этой области. Привержен­ность китайцев искусству Фенг-Шуи в свое время доставила много хлопот европейцам при строительстве объ­ектов в Китае. Когда принималось решение пробить тоннель в горе, проложить дорогу, срыть холм или построить здание, европейцы неиз­бежно сталкивались с сопротивле­нием местных властей. Китайцы объясняли, что высота, форма и направление новых построек исказят распределение природных сил.

Не только китайцы владели по­добными знаниями. В конце своей жизни Петр I учредил градострои­тельную комиссию под предводи­тельством графа Якоба Брюса, кото­рая проводила исследования мест­ности на патогенность перед нача­лом строительства. Двести пятьде­сят лет назад в России фактически действовали эниологические стан­дарты, основанные на известных с античности биологических методах исследования местности.

— Как эниология объясняет появление гиблых мест на Земле?

— И на поверхности Земли, и над нею существуют зоны концентрации и разрежения энергии. Как я уже говорил, на нашу планету оказывает свое воздействие космическое пространство. Частично это воздействие отражается атмосферой и поверхностью Земли. Другая часть преобра­зуется в недрах планеты. При этом какая-то доля излучения усваивается и гасится телом Земли, а что-то от­ражается в преобразованном виде. Эти преобразованные излучения на­ зываются теллурическими (земны­ми). Они имеют разную интенсив­ность в соответствии с неоднородно­стью земной коры (скалы, трещины, разразломы и т.п.). Поэтому неоднород­но и поле планеты. Существует такое понятие — «геобиологические сети». Это не что иное, как проекции косми­ческих излучений на поверхность Земли. Зоны с повышенной энергети­кой создают энергетический каркас Земли. Кстати, в древних монасты­рях в Гималаях постройки и молель­ные площадки расположены внутри ячеек геобиологических сетей — там, где находит­ся нейтральная зона. Не менее удивительно, что все римские воен­ные дороги следуют ли­ниям геобиологической энергосети, которая на­зывалась «maximum maximorum». Это помо­гало римским воинам со­хранять и наращивать силы

— Михаил Юрьевич, патоген­ ные зоны возникают только под воздействием природных факторов или они могут быть результа­ том деятельности человека?

—  Когда человек накладывает на природные энергоактивные системы продукты своей собственной дея­ тельности (особенно трубопроводы, линии электропередач, радиоволны), то, взаимодействуя с естественными земными, они образуют зоны излу­ чения высокой и низкой интенсивно­ сти. Эти излучения могут взаимно погашаться или взаимно усиливать­ ся, и уже суммарное воздействие воспринимается нами как вредное, безвредное или полезное.

Увеличение числа катастроф в последнее время является в какой-то мере платой за недопустимо высокий уровень воздействия человека на ок­ружающую среду. Огромные водо­хранилища, высотные плотины, под­земные ядерные взрывы,  интенсивная добыча полезных ископаемых — все это меняет распределение на­грузки на пласты земной коры, соз­дает очаги повышенного напряжения и тем самым формирует обширные патогенные зоны, зоны риска для жизни людей.

Иногда спонтанное снятие лиш­него напряжения в крупных масшта­бах проявляется в виде землетрясений, а в мелких — в виде локальных взрывов. Чтобы здания и сам человек не попада­ли в зоны риска, нужно пересмот­реть нынешнее от­ношение к окружа­ющей среде, сло­жившееся в резуль­тате технократическо­го развития человечес­кой цивилизации.

— А есть места, которые бла­гоприятно влияют на человека?

— Да, конечно. В таких местах энергетическое воздействие имеет даже целебный характер. Для их обозначения используется термин «салюберогенные». Он соответству­ет русским понятиям «благие» или «святые» места. Но не дай Бог к этим местам человеку необдуманно руку приложить. Тогда и природно благие места могут стать технопатогенными или биопатогенными.

— Можно ли определить на глаз патогенность местности или это возможно только с примене­нием специальных методов?

— Наглядные «индикаторы» патогенности — деревья. В неблаго­приятной среде они искривляются, становятся уродливыми, переплета­ются друг с другом. На их коре появ­ляются разрывы, чрезмерная дуплистость. Иногда из одного корня рас­тут сразу несколько стволов. Наибо­лее чутко реагируют на аномалии сосна и береза.

Но этих внешних проявлений гео­патогенное может не быть. Для более глубокого обследования места сейчас применяются разные методы —     биолокация, электромагнитные приборы, георадары, биофизичес­ кие и биохимические методы. То есть при современном подходе специа­лист может применить целый ар­сенал методов, дополняющих друг друга.

Используя эти методы, он может, во-первых, определить источник патогенности, во-вторых, даже не видя человека, назвать его существующие и возможные заболевания, в-треть­их, предложить, как превратить не­благоприятную ситуацию в приемле­мую или благоприятную.

— И он может сказать, какого характера источник патогенности — природного или искусственного?

— Безусловно. Собственно гово­ря, к этому и сводится задача иссле­дования места — определить источ­ники патогенности, зоны распростра­нения их энергоинформационных сигналов, интенсивность и периодич­ность этих сигналов, изменения их характеристик во времени. Все эти сведения, оформленные в виде тех­нического отчета, служат основани­ем для принятия необходимых мер.

Кстати, подземные сооружения инженерные коммуникации вовсе не всегда вызывают патогенный эффект. Опасно соче­тание в одном месте разных           неблагоприятных факторов — например, разлом земной коры или водный поток и линия электропере­дач над ними. Такую зону мы назы­ваем «активно патогенной» — она-то и может привести к болезни.

— А бывают случаи, когда ни­чего уже нельзя исправить и вы­ход один — переезжать?

— Да, бывают. Но проблема в том, что наши разработки пока не входят в правовые и нормативные документы. Поэтому люди, руково­дствуясь нашими рекомендациями, могут действовать лишь по своему усмотрению.

— Михаил Юрьевич, из публи­каций и передач по телевидению складывается впечатление, что благоприятных для здоровья мест на планете осталось очень мало. Всюду находят либо природный, либо искусственный источник па­тогенности. В больших городах живого места нет, всюду то под­земная река, то трубопровод, то кабель, то свалка…

— Если бы люди постоянно жили в условиях активной патогенности, причем не адаптируясь, они бы уже давно вымерли. Однако мы живем, рождаются здоровые дети. В приро­де повальной патогенности быть не может. Сколько мест плохих, столько и хороших. Все зависит от деятель­ности человека. Москва, Рим, многие другие столицы мира были заложены в энергоактивных зонах. И они стали важными центрами развития цивили­зации, со всеми ее неоспоримыми завоеваниями и поражениями. Пока нет оснований считать, что мы припланету в нежилое состояние. И у нас есть возможность превра­тить ее во вполне приемлемое обита­емое пространство.

Лариса Иванова