Давно хотел рассказать о Перловском, Родители дали ему не слишком часто встречающееся в наших краях имя—Рафаэль. Но живописцем он не стал. Даже в детские годы рисованию предпочитал футбол. Правда, получалось не очень хорошо, потому что был он мальчиком хоть и сильным, но довольно-таки неуклюжим. Однако все равно футбол он обожал беззаветно. Впрочем, занимался он и многими другими видами спорта — волейболом, баскетболом, настольным теннисом, шахматами, был чемпионом школы и даже района по толканию ядра. Хотя вот бегать не любил, зато знал имена всех выдающихся бегунов разных стран и эпох, помнил их результаты и медали, завоеванные на олимпиадах.
По-моему, он очень правильно провел те годы: удовлетворял естественную потребность мышц в движении и потребность мозга в запоминании и анализе (а спортивные результаты требуют анализа). Я говорю это вполне серьезно: конец сороковых-начало пятидесятых годов, ну совершенно не давали молодому человеку пищи для анализа—на любой вопрос (хоть в политике, хоть в истории, хоть в литературе) всегда имелся ясный и однозначный ответ. Не случайно в те годы было особенно много людей, обожавших обсуждать ситуацию в футболе или любом другом виде спорта. Впрочем, эта тема, на мой взгляд, очень интересная, волновала да и волнует далеко не всех: у кого-то сердце начинает биться учащенно, едва по радио зазвучат спортивные позывные, а для других это безумно скучно.
Важно еще то, что сфера интересов, определившаяся у Рафаэля Перловского скорее стихийно, чем сознательно, оказала решающее влияние на его жизнь. Я имею в виду не профессию, или, скажем, личную жизнь, а жизнь в том смысле, что он не умер преждевременно, хотя такая угроза была более чем реальной. Так вот, Перловский окончил Московский нефтяной институт, стал специалистом по автоматике производственных процессов, защитил диссертацию и вполне благополучно много лет трудился в крупном научно-производственном объединении «Химавтоматика», которое, в частности, специализировалось на оборудовании для космической промышленности, ракетостроении и т.п.
Он увлекся изобретательством, приобрел «Запорожец», который заполнил нишу, опустевшую после того, как играть в футбол или толкать ядро стало уже невозможно из-за неподходящего для этого возраста. Даже в булочную напротив дома он ездил на машине. Конечно, очень скоро растолстел до 96 кг, к тому же много курил. И, разумеется, здоровье затрещало по всем швам. Во-первых, вдруг пропал голос — фиброма на голосовых связках. Операция. Потом еще
Он всю жизнь преодолевал свои слабости. Как только возникала необходимость, он мобилизовывал свою волю, давал команду и шел на штурм. Ведь в юные годы все виды спорта обожал, везде себя пробовал, а бег терпеть не мог. Но теперь вот побежал, стал терпеть. Терпел, терпел, а потом вдруг понял, что бегать ему приятно. Через это прошли очень многие бегуны: от страданий — к наслаждению. Ведь преодоление физических трудностей по сути своей уже несет мощный заряд эмоций, дающих большое удовлетворение.
Перловский — человек последовательный, а эта последовательность неизбежно вела егок стабильному увеличению беговых нагрузок. Вот, скажем, режим, к которому он пришел спустя несколько лет после приобщения к бегу и которого придерживался до тех пор, пока ездил на машине на работу: утром бегом (4 км) до гаража, пригоняет машину к дому, душ, завтрак, на работу; вечером приезжает домой, надевает спортивный костюм, едет в гараж, оттуда бегом домой, душ, ужин.
На десятом году бегового режима он попал в Клуб любителей бега «Мир», базирующийся в Парке культуры и отдыха имени Горького. Там же он пробежал свой первый марафон. Это было в 1981 году, когда на олимпийской трассе впервые проводился Московский международный марафон Мира (ММММ). По регламенту этих соревнований надо было преодолеть дистанцию самое большее за 3 часа 30 минут, чтобы не мешать городскому транспорту. Того, кто не укладывался в этот лимит, снимали с дистанции. Перловский умирал несколько раз, но выдержал, прибежал с запасом в пару минут и был 82-м среди сотни финишировавших, хотя бежал почему-то с большим флагом в руках, что явно мешало, но в то же время
За семь лет он пробежал одиннадцать марафонов. Обрел потрясающую спортивную форму, похудел до 72 кг, что придало ему вид довольно изможденный, как у большинства марафонцев. Впрочем, впечатление изможденности обманчиво, марафонцы считаются людьми с самым большим запасом прочности здоровья. Ведь сердечная мышца натренирована так, что работает мощно и ритмично, словно мотор хорошего автомобиля; кровь, согласно многочисленным анализам, насыщена кислородом, в огне которого сгорает все лишнее; сосуды очищены от ненужных напластований, поскольку прогоняют через себя огромные волны чистейшей крови; веса избыточного нет; нервные процессы уравновешены ритмичной и тяжелой физической работой; психика подчинена ясным и разумным физическим движениям; соматические болезни тоже чаще всего обходят марафонцев стороной, так как ткани их органов прекрасно питаются обильным кислородом высококачественной крови и потому, как правило, совершенно здоровы.
Как правило, но бывают исключения. Перед одиннадцатым его марафоном (это был ММММ-88) у него распухла шея с правой стороны. Она и раньше слегка припухала, но попасть к врачу было недосуг. А перед марафоном медицинская комиссия. Поклялся себе, что после марафона пойдет в поликлинику, а пока старался повернуться к врачу левым боком. Пронесло. Марафон 14 августа, а на 20-е билет на юг, где Перловского ждали жена с дочкой. 15-го он пошел к врачу, стало ясно, что идти ему надо не в районную поликлинику, а в Институт онкологии имени П.А.Герцена. После рентгена и биопсии его назначили на срочную операцию. В каком-то кабинете сестричка дала Перловскому историю его болезни и попросила передать врачу. Он, конечно, заглянул в это досье. Подозрения были и прежде, а теперь прочитал: рак щитовидной железы, стадия II А, метастазы…
Прооперировали успешно. Почистили, облучили. Похоже, обошлось, Уже пять лет прошло. А по статистике, если через пять лет после операции по поводу рака больной жив, то он считается вылеченным.
Кто знает, в какой момент человек становится жертвой этой болезни, Понятно, что случается это при ослаблении иммунной защиты, при особо сильной атаке канцерогенов. Но бывает, что иммунитета никакого и канцерогены вокруг, а рака, к счастью, нет. А порой, каку Перловского,—иммунная защита, словно лобовая броня танка, канцерогенов никаких, не курит, не пьет, чего не надо — не ест, а рак тут как тут.
Правда, он рассказывал, что жила в нем глухая многолетняя неудовлетворенность тотальной социальной несправедливостью: поощрения, карьера, награды, поездки были связаны не с успехами в работе, не с деловыми качествами, а прежде всего с благоприятной анкетой и доверием идеологических руководителей. Эта стена была абсолютно непробиваемой и никогда никто не смажет подсчитать, у скольких талантливых людей отняла здоровье эта психическая безысходность, скольких блестящих достижений и богатств лишила она родную страну. Пика своей служебной лестницы Перловский достиг к 29 годам, а потом ровно столько же лет ходил в одной и той же должности — заместителя у кого угодно.
Впрочем, не знаю, может, Чернобыль каким-то краем угодил, может сплелась несчастливая комбинация генов, но уверен, что без спортивных увлечений в молодые годы, без многих часов, потраченных на беговые тренировки, организм моего героя стал бы легкой добычей раковых клеток. Если уж при таких физических кондициях случился рак, то без них не помогло бы ему ничего. А здесь, считайте, повезло: метастазы перекрыли лимфатические узлы — болезнь стала видна невооруженным глазом, это очень важно, поскольку начальные стадии рака протекают без боли и без внешних проявлений. Когда заболит — рак уже запущен. Потому-то и призывают врачи к регулярным профилактическим проверкам, когда еще ничего не беспокоит.
Короче говоря, Перловский был спасен. И одним из неожиданных последствий этого счастливого обстоятельства стало то, что он подружился с Павлом Григорьевичем Битюцким, хирургом, который столь удачно сделал ему операцию. Они подружились, а скоро и создали медико-инженерный центр «Аквита», у которого два учредителя — «Химавтоматика», где работал Перловский, и онкологический институт. Помогли видные онкологи — В.И.Чиссов, В.В.Старинский, Е.Н.Сотникова, а также инженеры-разработчики «Химавтоматики» во главе с В.Ю.Рыжневым. Появилась «Аквита», и стало совершенно ясно, в каком направлении реализовать здесь идеи конверсии.
Уместно напомнить, что семидесятилетняя настойчивая ориентация всего народного хозяйства на военные нужды привела к страшному дисбалансу: лучшие в мире боевые самолеты и скверные автомобили, самые совершенные средства доставки (ракеты и пр.) и убогая сеть дорог, первое место в мире по производству танков, АК, пушек и кустарное изготовление медицинского оборудования. Все, что имеет прямое или хотя бы косвенное отношение к военным делам, — превосходно, все остальное — ниже всякой критики. Это свидетельствовало не только о глубоком презрении господствовавшей идеологии к человеку и его нуждам, но и о том, что в нашей стране работают специалисты высочайшего мирового класса. Смысл конверсии, конечно, не в том, чтобы разогнать их, лишить зарплаты и вытолкнуть в торговлю заграничными поддельными ликерами, а в том, чтобы переориентировать на соответствующую их квалификации работу, помогающую людям.
Вот «Аквита» и переключилась на изготовление медицинского оборудования, имея цель делать это на уровне мировых стандартов, но надежнее и дешевле, чем за границей. Для начала приобрели у английской фирмы «Хантли-текнолоджи» лицензию на производство противопролежневого матраца. Кто имел несчастье сталкиваться с этой проблемой, знает, как страдают от пролежней в больницах, домах престарелых, да и вообще все находящиеся у себя дома лежачие больные, инвалиды, парализованные. Лучшее средство — многосекционный матрац, где время от времени одни секции наполняются воздухом, а из других он выходит. Очень просто и надежно. Разумеется, такой матрац должен быть снабжен компрессором и системой управления им. Матрац английский, а блок наши инженеры во главе с Перловским разработали лучше и, главное, намного дешевле заграничного.
У Перловского свыше 80 изобретений. Он успешно занимался разработками заметно более сложными, чем система управления для «Пульсатора», как назвали противопро-лежневый комплект. Так что инженеры- «оборонщики» — это клад для созидательной, гуманитарной индустрии. Здесь нет сомнений.
Передо мной отзыв В.А. Зинченко, главного врача госпиталя для инвалидов Великой Отечественной войны: «Система „Пульсатор“ чрезвычайно эффективна, она позволяет улучшать периферическое кровообращение у тяжелых больных и не допускать развития пролежней. Применение этой системы у больных, поступивших в реанимационное отделение с пролежнями, приводило к благоприятным результатам. Сравнительный анализ использования аналогичной системы «Модем» показал значительные преимущества системы «Пульсатор».
Как видим, по своим качествам аквитовский «Пульсатор» никак не уступает английскому аналогу, а дешевле примерно в 10 раз. Это значит, что «Пульсатор» не только доступен у нас в отечестве, но и вполне конкурентоспособен на мировом рынке.
«Аквита“, по сути дела, опытное (в том смысле, что экспериментально») производство, где инженеров больше, чем рабочих. Но тем не менее производительность здесь чрезвычайно высока Уже за первые четыре месяца «Аквита» удовлетворила основные потребности нескольких московских больниц в противопролежневых системах. Кроме того, она готова поставлять «Пульсатор» для частных лиц. Расширение производства сдерживается лишь спросом! Чем больше будет заявок, тем дешевле продукция. Пока комплект стоит около 40 долларов. Но розничная цена может быть значительно меньшей, поскольку «Аквита» готова продавать комплект на условиях, когда покупатель может после определенного срока вернуть фирме блок управления (он рассчитан на практически неограниченную продолжительность работы).
Мне показалось символическим то, что первое конкретное дело «Аквиты»—помощь людям, обреченным на неподвижность, совершенно лишенным физической активности. Ну, а те, кто на ногах, обязаны сами насытить свою жизнь движением. Впрочем, с ногами далеко не у всех дела обстоят хорошо. Тромбофлебиты, эндартерииты, варикозы — (бич тех, кто много времени вынужден стаять на одном месте (продавцы, станочники, парикмахеры и т.п.). Очень много нарушений кровообращения, а также лимфатических заболеваний связано с руками.
Этим людям помогут пневмомассажеры конечностей! Пневмомассажер действует по тому же принципу, что и «Пульсатор», это нечто, напоминающее сапог и рукав, которые состоят из нескольких секций. Компрессор последовательно нагнетает воздух в секции, что создает эффект массажа, но очень естественного, как бы идущего от структур самого организма. Воздействие его чрезвычайно велико. Скажем, после операции по поводу мастопатии у многих женщин чудовищно распухают руки. Пневмомассажер снимает отек буквально за два часа. Очень часто при сосудистых и лимфатических заболеваниях конечностей обычный массаж противопоказан, а такой дает великолепный эффект. Аналоги есть и в других странах, но, скажем, израильский «Лимфапресс» стоит 3000 долларов, а аквитовский —150, не уступая по качеству.
Хорошо, больше о технике ни слова, хотя «Аквита» производит еще немало очень полезного. Об этом в другой раз, а пока вернемся к нашему герою.
Рафаэль Перловский получает удовольствие от жизни. Его радует семья, работа (особенно в последнее время), бег (правда, это уже не марафон).
Жизнь в стране — одна на всех. Для каждого одна и та же инфляция, один и тот же президент, парламент, меж нами бродят те же бедные беженцы, наглые негоцианты, рэкетиры, бомжи, грабители. Мы все смотрим по телевизору одинаковые программы, фильмы, рекламу, заседания. Не представляю, кого может радовать информация о вооруженных конфликтах, о кровавой борьбе за власть и межнациональных драках, не знаю людей, любящих взаимные уличения руководителей страны во лжи и мздоимстве. Но для одних это трагедия: хоть в петлю от горя, разочарования и крушения идеалов. А другие—мой Перловский из их числа — огорчатся, но подумают, что жизнь на этом не кончается. Помимо всех этих безобразий, есть и нормальная жизнь — любовь, дети, родители, друзья, есть удовольствие от хорошо сделанного дела, от ощущения своих мышц, от вида зеленой травы, голубого неба и облачного тоже. Жизнь прекрасна при любой погоде.
Я так уверенно говорю о свойствах этого человека, потому что очень хорошо его знаю. Мы вместе учились, начиная с пятого класса, да и потом надолго не расставались.
Станислав Шершень