Отношения между врачом и пациентом — тема особая. Можно сказать, деликатная. Как правило, мы судим о компетентности и человечности эскулапов с позиции больного, и, нужно сказать, суждения эти не всегда лицеприятны. Поэтому вполне уместно будет дать слово врачу. Свою профессиональную точку зрения на эту тему высказывает хирург высшей категории доцент КраГАМА, кандидат медицинских наук Владимир Филистович.
Особые полномочия
Новые приоритеты и интересы современной жизни оказали мощное и неоднозначное влияние на отношения между врачом и пациентом. Эта тема очень обширна, поэтому попробую осветить лишь ее часть, наиболее мне близкую по профессии, — отношения между хирургом и больным.
Казалось бы, тут не может быть никакой проблемы, ведь все направлено на выполнение единой задачи — выздоровление больного. Тем не менее, именно здесь могут возникать некоторые противоречия сторон.
Всем прекрасно известно, что хирургу закон предоставляет особые права. Специалист любой другой профессии на Земле вряд ли обладает такими полномочиями. Ведь речь идет о здоровье человека. Соответственно данным правам — и особый спрос, и возникновение конфликтных ситуаций с больными или их родственниками. Я не раз был непосредственным участником данных противоречий, неоднократно наблюдал за их развитием у сотрудников и коллег, а также участвовал в экспертизах.
Первая встреча с хирургом происходит в поликлинике, в приемном покое, в палате. Во время нее один вручает свое здоровье, а может быть, и жизнь, другой принимает эту нелегкую и серьезную ответственность. И от профессионализма врача, от его умения вести разговор с пациентом здесь зависит многое: после первого осмотра можно заподозрить заболевание и назначить все необходимые обследования для уточнения диагноза. Однако случается, что больные неопределенное время находятся без диагноза, либо с неверным, а порой и при ясном диагнозе подвергаются длительному, дорогостоящему и ничем не обоснованному обследованию. В последнем случае виноват только врач: он или слабо подготовлен, или не умеет логически мыслить и воспользоваться имеющимися знаниями в правильном направлении, или равнодушен к своему делу и к пациентам.
Имеющиеся в настоящее время большие возможности новых инструментальных и лабораторных методов диагностики окончательно освобождают такого врача от размышлений о больном и его заболевании. В действительности необоснованное назначение УЗИ, компьютерной томографии, рентген-исследования, иммунологических, биохимических методов и т. д. не только истощает скромный бюджет лечебного учреждения или больного, но порой уводит в сторону от постановки верного диагноза.
Ценность того или иного метода исследования определяется не разрешающей их способностью, а целесообразностью применения у конкретного больного. Немаловажное значение имеет временной фактор их выполнения, а также материальная сторона. В некоторых случаях опытный хирург имеет право «недообследовать» больного, которому либо по жизненным показаниям, либо независимо от результатов обследования показано оперативное лечение, тогда как исследование только задержит операцию.
В сегодняшнее время трудно согласиться с утверждением, что дороже здоровья ничего нет. Оказывается, есть. Это весьма большой арсенал дорогих методов обследования и лечения, которые не по карману определенной части населения. Лично мне это не нравится, но реалии таковы, что сегодня хирургу приходится думать и об экономической стороне своего дела.
Конечно, есть случаи, когда в задержке лечения виноват больной. Например, не понравился пациенту тот или иной врач. Как в таких ситуациях поступают больные? Они или начинают поиски «своего идеального» врача по другим поликлиникам, или идут к
Страх победим вместе
Не боятся только душевнобольные, поэтому в глубине души каждого человека живет страх предстоящей операции. И кто, как не лечащий врач, на первых порах может помочь? Дружески поговорить, приободрить, успокоить, а то и утешить — первейшая задача врача. И тогда пациент поверит врачу, который таким образом приобретет активного союзника в борьбе с недугом. Однако порой врач уходит домой даже не поинтересовавшись, есть ли новенький в палате.
Решение об оперативном лечении принимается не так просто. Хирург взвешивает все показания и противопоказания к операции, оптимальный срок ее проведения, варианты оперативного вмешательства. Степень готовности докладывается старшему хирургу, и он, а в особо сложных случаях — конференция врачей или консилиум, утверждает принятое лечащим врачом решение. Далее его необходимо доходчиво объяснить больному и получить согласие на операцию.
Подсознательно пациент предполагает возможность операции уже в приемном покое. Однако еще там некоторыми хирургами выставляется ультиматум: либо соглашайся на операцию сейчас, либо я тебя не положу. Но ведь у больного могут быть обстоятельства, которые не приемлют операцию вообще или в данный момент. Боязнь за свою жизнь, опасение стать инвалидом, потерять работу, отсутствие в данный период близких, которые могли бы поддержать, посоветовать, поухаживать после операции, какие-либо рабочие или семейные неурядицы — вот лишь небольшой перечень факторов, волнующих пациента. В такой растерянности подобный напор хирурга ошеломляет больного окончательно. Он, собственно, и к врачу-то не хотел идти, а тут сразу операция.
Несколько меньше переживаний у больного; который какое-то время уже пребывает в палате и пообщался с оперированными. Он свыкается с мыслью о неизбежности оперативного вмешательства, убеждается в надежности хирургов и анестезиологов, видит хорошие результаты. Но даже и в этом случае разговор с хирургом для него будет непростым.
Обычно хирурги только в начале своей карьеры сопереживают пациенту. С приобретением опыта операции становятся привычным делом. А ведь в получении согласия больного роль врача велика. Он не только, не оказывая явного давления, должен убедить пациента в необходимости вмешательства, но и обсудить наиболее приемлемый вариант. Кроме того, хирургу предстоит вести разговор с родственниками об объеме операции, ее значимости и последствиях.
С разной степенью сложности
В нашей клинике принято, чтобы больной расписывался о согласии на ту или иную операцию с указанием степени риска и возможных последствий. Расписка в истории болезни, с одной стороны, будет сдерживать хирурга или даст ему широкие возможности при операции, с другой — предупредит конфликты и защитит хирурга в случае судебного разбирательства.
В ситуации, когда результатами операции не удовлетворены — сам больной, его родственники или страховая компания, —хирург становится субъектом большой материальной ответственности. Низкая зарплата не позволяет ему защитить себя от неудач, застраховавшись в компании. Поэтому он понимает, что от радикальных, оправданных, но рискованных операций следует воздержаться, а то и вовсе поменять профессию. Ситуация отрицательна и для больного, поскольку скоро вообще никто не станет делать операции с повышенным риском. Какой выход? Он есть, но, увы, пока невозможный: зарплата хирурга должна быть достойной его труда, что позволит ему застраховаться от профессиональных несчастий.
Бывает, что больной категорически отказывается от операции. В этой ситуации хирург не имеет права ни при каких обстоятельствах его оперировать. Что делать? Все-таки убеждать пациента, его родственников, друзей. Причем, по моему мнению, это должен делать не тот хирург, который,будет непосредственно оперировать больного. Иначе он не рискнет даже во имя радикального вмешательства, а если больной погибнет, то конфликт с родственниками неизбежен.
Еще сложнее ситуация возникает, когда больной согласен на операцию и даже настаивает, а родственники категорически против. За неоказание помощи пациент может подать в суд, а случись беда — засудят родственники. Такая ситуация больше относится к правовому полю. Тут бы пригодился адвокат, но это пока нереально. На родственников можно подействовать через друзей и сослуживцев больного. Обязательно сложившаяся обстановка должна быть доведена до администрации больницы и страховой компании.
Владимир Филистович